
Однако в этой картинке меня поразило то, что лошадь вверху более детально выписана, нежели человек. В этом виден порядок воспитания: человек относился к себе строже, нежели к животному, и любоваться предпочитал природой дикости, которую способен подчинить себе, иными словами, красота была вокруг, а не внутри, и установка созерцания выдвигала на передний план условность восприятия. Так, человек человека представлял (как себя) в стилизованном ключе и схематично, чуть ли не пиктографически, достаточно было узнавания и канона (профиль, пропорции фигуры, отображение действий и т.п.), иллюстрируя некое повествование, тогда как фигура животного соотносилась с графической-условной вольностью и лежала вне парадигмы обуздания, и если фигура человека была своего рода иероглифом, продолжением тогдашней системы письма, то лошадь представлялась тут уже рисунком (как есть), даже и в узде накинутого смирения.
Интересен и такой момент. Почему лошадь сверху дана оконтуренным силуэтом, а лошади снизу лишь контуром? -- Скорее всего, внизу показаны белые лошади, и белый фон лишь экономит на раскраске.
Для графической грамоты, я считаю, полезно совершать такие экскурсы, тем более, что многие мастера-художники почерпнули у древних, будь то египтяне, греки, помпеянцы либо китайцы с японцами.